Как мы принимаем решения - Страница 78

Эта патовая ситуация разрешилась 14 октября, когда Садат приказал своим генералам наступать. Он хотел оттянуть на себя часть израильских сил от сирийцев, которые в то время боролись, защищая свою столицу. Однако массированное наступление египтян захлебнулось — они потеряли в сражении почти 250 танков, и 15 октября израильские войска начали успешную контратаку. Израильтяне нанесли удар в точку соединения двух основных египетских армий и смогли занять предмостное укрепление на противоположной стороне Суэцкого канала. Этот прорыв стал поворотным моментом в синайской военной операции. К 22 октября бронетанковая дивизия Израиля находилась в сотне миль от Каира. Приказ о прекращении огня вступил в силу через несколько дней.

Для Израиля радость окончания войны была приправлена изрядной толикой горечи. Хотя неожиданное вторжение удалось отразить и никакие территории не были потеряны, тактическая победа выявила удивительную хрупкость страны. Оказалось, что военное превосходство Израиля не было гарантией безопасности. Эта маленькая страна чуть не была уничтожена вследствие неудачной работы разведки.

После окончания войны правительство Израиля создало специальную комиссию для расследования «мехдаль», или «недосмотра», который предшествовал войне. Почему разведка не предвидела вторжения? Комиссия обнаружила потрясающее количество доказательств того, что нападение было неминуемо. К примеру, 4 октября АМАН выяснил, что в дополнение к стягиванию военных сил Египта и Сирии вдоль границы арабы эвакуировали советских военных советников из Каира и Дамаска. На следующий день после этого новые разведфотографии показали передвижение зенитных ракет на линию фронта и выход советского флота из порта Александрии. К этому моменту уже должно было быть ясно, что египетские войска не ведут тренировочную операцию в пустыне, а готовятся к войне.

Лейтенант Беньямин Шимон-Тов, молодой офицер разведки в Южном военном округе Израиля, был одним из немногих аналитиков, сумевших понять, что происходит на самом деле. 1 октября он написал служебную записку, в которой убеждал своего начальника рассмотреть возможность атаки арабов. Эта записка была оставлена без внимания. 3 октября он составил краткий документ, в котором перечислил все последние опасные действия Египта. Он утверждал, что вторжение на Синайский полуостров начнется в течение недели. Его начальник отказался передать «еретический» отчет высшим инстанциям.

Почему разведка так упорно сопротивлялась идее октябрьского нападения? После Шестидневной войны 1967 года Моссад и АМАН разработали важную теорию арабской стратегии, которую они назвали «Концепция». Эта теория в основном основывалась на секретной информации, поступавшей от одного-единственного источника в египетском правительстве. Он сообщал, что Египет и Сирия не будут рассматривать идею нападения на Израиль до 1975 года, когда у них наберется достаточное количество истребителей и пилотов. (Израильское воздушное преимущество играло ключевую роль в убедительной победе 1967 года.) «Концепция» также очень полагалась на линию Бар-Лева — ряд оборонительных позиций вдоль Суэцкого канала. Моссад и АМАН были уверены, что эти препятствия и укрепления сдержат бронетанковые дивизии Египта хотя бы на сутки, тем самым дав Израилю необходимое время на мобилизацию резервистов.

«Концепция» оказалось совершенно ошибочной. Египтяне были уверены, что их новые зенитные ракеты смогут противостоять военно-воздушным силам Израиля, им не нужно было больше самолетов. Пробить линию Бар-Лева оказалось несложно. Оборонительные рубежи в основном состояли из прессованного песка пустыни, и египетские войска смогли их уничтожить с помощью водометов. К сожалению, «Концепция» прочно укоренилась в стратегическом мышлении израильской разведки. До того как вторжение на самом деле началось, Моссад и АМАН настаивали, что никакого вторжения не будет. Вместо того чтобы сообщить премьер-министру, что ситуация на границе стала неопределенной и неоднозначной — никто точно не знал, блефуют египтяне или готовят нападение, — главы Моссада и АМАНа предпочли продолжить слепо верить в «Концепцию». Они были введены в заблуждение своей уверенностью, которая заставила их проигнорировать огромное количество противоречивых доказательств. Как отметил психолог Ури Бар-Ио-зеф в своем исследовании провала израильской разведки, «потребность в когнитивной защите заставила ведущих аналитиков, особенно Зейру, «зависнуть» на общепринятой точке зрения, согласно которой нападение считалось маловероятным, и стать невосприимчивыми к информации, которая указывала на его неминуемость».

Даже утром 6 октября, всего за несколько часов до того, как египетские танки пересекли границу, Зейра все еще отказывался признать, что мобилизация может оказаться необходимой. Только что пришла совершенно секретная телеграмма от надежного источника в египетском правительстве, предупреждающая о неизбежности вторжения, о том, что Сирия и Египет не блефуют. Меир устроила встречу с высшими военными чинами, чтобы оценить эту новую информацию. Она спросила Зейру, думает ли он, что арабские народы начнут нападение. Зейра ответил отрицательно. Они не посмеют напасть, сказал он премьер-министру. В этом он был уверен.

Урок Войны Судного дня состоит в том, что простого доступа к необходимой информации недостаточно. В конце концов, в распоряжении Эли Зейры было достаточно военных разведывательных данных. Он видел танки на границе, он читал совершенно секретные докладные записки. Его ошибка была в том, что он ни разу не заставил себя обдумать эти противоречивые факты. Вместо того чтобы прислушаться к молодому лейтенанту, он увеличил количество помех и крепко вцепился в «Концепцию». Результатом стало принятие плохого решения.